НОВЫЕ СЛОВА и СЛОВАРИ НОВЫХ СЛОВ. Л.: НАУКА, 1978.

 

Н. 3. Котелова

Первый опыт лексикографического описания русских неологизмов

«Русский язык неисчерпаемо богат и все обогащается с бы­стротой поражающей»¹, — писал А. М. Горький. Обогащение языка — это прежде всего появление новых слов, новых значений слов, новых выражений и устойчивых сочетаний. Пополнение словарного состава издавна оценивается именно как обогащение, прогресс языка: «...всякое новое слово есть новый монументальный камень, входящий в состав той пирамиды языка, которую зиждут в продолжении веков, во свидетельство бытия своего, народы и которой последний верхний камень только тогда поло-жен будет, когда создание остановится, то есть когда самое су­ществование народа прекратится»². «Новое слово, выражающее новую мысль, почитается приобретением, успехом, шагом впе­ред» ³.

¹ Горький А. М. Собр. соч. в 30-ти т. М., 1953, т. 24, с. 491.

²Жуковский В.А. ПСС В 12-ти т. СПб., 1902, т. XI, с. 20.

³ Белинский В.Г. ПСС, В 13-ти т. М, 1954, т. IV, с. 438.

Появление лексических новообразований отражает изменения в инвентаре, составе и свойствах предметов и явлений объектив­ного мира, общественную деятельность человека и работу чело­веческого сознания. Уже давно было обращено внимание на вы­сокий уровень как содержательности лексики вообще (широко известны высказывания писателей, ученых, лингвистов о богат­стве содержания словарей, заключающих в себе «всю вселен­ную»), так и в особенности экстралингвистической информатив­ности ее изменений: «Одно лишь сравнение словаря языка в раз­ные эпохи дает возможность представить характер прогресса народа» (Дидро), за словами, «как за прибрежной волной, чув­ствуется напор целого океана всемирной истории»⁴.

⁴ Герцен А. И. Былое и думы. М., 1946, с. 651.

Из последних работ, характеризующих экстралингвистическую содержательность лексики, следует назвать ст.: Абаев В. И. Отражение работы сознания в лексико-семантической системе языка. — В кн.: Ленинизм и теоретические проб­лемы языкознания. М., 1970.

Наиболее интенсивное обогащение словарного состава отмечается в эпохи больших социальных изменений⁵.

Также социально обусловленными в конечном итоге (только иначе: не за счет отображения в языке действительности, а за счет социального характера речевой практики, использования языка) являются внутрисистемные преобразования в языке. Они могут быть результатом действия порождающей функции языко­вой системы, тенденции к экономии знаковых средств выраже­ния, их унификации или повышения их выразительного потенциала, эстетических качеств (ср. лексикализацию сочетаний, сложение слов и основ, аббревиацию, развитие переносных, образных, метонимических, распространительных и т. д. употреблений, взаимодействие единиц синонимического ряда, стилисти­ческих вариантов и т. д.). Они могут быть результатом действия порождающей функции речевой реализации языка (ср. стереотипизацию линейных фрагментов речи, превращение их в идиоматические выражения). Сюда же следует отнести перераспределение языковых средств в видах и жанрах речи⁶.

⁵ См.: Ожегов С. И. 1) Основные черты развития русского языка в советскую эпоху. — Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз., 1951, т. X, вып. 1; 2) К вопросу об изменениях словарного состава русского языка в совет­скую эпоху. — Вопросы языкознания, 1953, № 2; Лексика современного русского литературного языка. Социолого-лингвистическое исследование/ Под ред. М. В. Панова. М., 1968; Будагов Р. А. Язык, история и совре­менность. М., 1971; Браги на А. А. Неологизмы в русском языке. М., 1973; П р о т ч е н к о И. Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи (социолингвистический аспект). М., 1975.

⁶ См.: Филин Ф. П. О структуре современного русского литератур-ного языка. — Вопросы языкознания, 1973, № 2.

 

Количественно более весомыми являются экстралингвистически обусловленные новообразования и заимствования. Об этом ярко свидетельствует развитие словарного состава в новейшее время, характеризующееся интенсивным развитием общественной жизни во всех ее проявлениях. В образовании новых слов, зна­чений и выражений в современном русском языке находят отра­жение возникающие новые явления в общественных отношениях и в производственной жизни, развитие науки, техники и куль­туры, новые черты быта советских людей. В 50—60-е годы в рус­ском языке появилось около 150 названий новых: наук (бионика, науковедение, биокибернетика, эргономика, гнотобиология, кос-мохимия, геогигиена, футурология, микроэлектроника, сексоло-гия, плазмохимия и др.), методов и возникших на их основе научных направлений (голография, интроскопия, звуковидение, палеорентгенология и др.), объектов наук (квазар, античастица, нейтрино, радиогалактика, плазма, биотоки, ДНК и др.), придан-ных чему-либо свойств, качеств (самонастраивающийся, четканый, безразмерный, несминаемый, беспилотный, водоотталкиваю­щий, полносборный и др.), машин, механизмов, приборов (бати­план, противоракета, звуковизор, карт, монеторазменник, автома­шинист, ЭВМ, фоторужье, плоскорез, видеомагнитофон, аэроход, мопед и др.); нового: в общественно-политической жизни (неоколониализм, апартеид, лобби, неофашизм, нераспространение (ядерного оружия), неприсоединение, африканизация, левоцентризм, атлантический (пакт), ядерные (страны), некапиталисти­ческий, хиппи, межминистерский, бригада коммунистического труда, ПТУ, госхоз, заседателъница, лениниана, народная дру­жина, народный контроль и др.), в искусстве, культуре (абстракционизм, телеискусство, поп-арт, электрогитара, вестерн, «огонек», широкоформатный и др.), в спорте (универсиада, воднолыжник, бадминтон, культуризм, дзю-до, батут, ориентиринг), в быту (звездины, батонница, бытовка, джинсы, колготки, болонья, мохер, диван-кровать и др.).

В новообразованиях и заимствованиях 70-х годов находит от-ражение следующий по отношению к предшествующему десяти-летию временной период действительной жизни; ср.: луноход, ба-мовец, АСУ, универсам, спортлото, безотметочный (безотметочное обучение), кримплен, фломастер, радиопоиск, вещизм, рафик, во-долазка, платформа (знач.), автоответчик, автопилот, импланта­ция, агрокомплекс, антистатик, онковирусология, планетология, сыроедение, телеповесть, девятиэтажка, наставничество, безноже­вой (безножевая хирургия), гагаринит, ворсолин, электромо­биль, газомобиль, реанимобиль, седуксен, акселерат, иглоукалы­вание, садикоясли, стенка (знач.), тринадцатая зарплата, ли­нейка готовности, безотходный, плавающий (курс), генная инженерия, ленинский зачет, кассетное кино, знак качества, раз­рядка (знач.) и др.

Также значительное место в языке 70-х годов занимают но­вообразования, явившиеся результатом внутриязыковых процес­сов; ср.: ежедекадно, безадресный, исповедалъность, инфарктник, автодорога, автопроисшествие, гидроресурсы, асоциальный, обо­рачиваемость, общеукрепляющий, интеллектуалка, околонаучный, деревенщик, оптимизировать, инвалюта, ориентационный, банк (знач.) галопировать (знач.), вирус (знач.), бегунок (знач.), телега (знач.), обжигалка, пионерный, точка отсчета (перен.), ме-тод проб и ошибок (перен.).

Собирание и изучение новых слов, значений слов и выражений имеет большое значение в общественно-историческом, культурно-познавательном и в лингвистическом отношениях. Исследование их состава, структуры, значения, функций проливает свет на сложные проблемы общей теории языка (например, о соотношении слова и понятия, слова и реалии, о развитии языка, о роли социальных и внутриязыковых фактов, о соотношении языка и речи и мн. др.) и способствует изучению многих конкретных вопросов лексикологии, грамматики, стилистики. Потребность в изданиях, знакомящих с лексическими новообразованиями, остро испытывают читатели современной литературы и прессы, все обучающиеся русскому языку, преподаватели и переводчики. Для специалистов-лингвистов пополнения лексики служат материалом для изучения путей развития языка, его связей с обществом, словообразовательных штудий.

Лексикографы давно ищут пути удовлетворения такой потребности. Прежде всего они стремятся отразить фактическое состояние словарного состава к моменту выхода словаря в свет⁷. Однако это еще плохо удается, ибо подготовка и издание словарей состоят из ряда трудоемких этапов, и словари, содержащие описание десятков и сотен тысяч единиц, не успевают за сегодняшним днем. Больше возможностей «осовременивания» содержания словарей имеется при их переиздании, но и в этом случае нельзя отразить лексику текущего времени, так как только на работу над готовой рукописью многотомного словаря в издательстве уходит несколько лет.

Известна практика издания дополнений к большим словарям национального языка⁸. Обычно такие дополнения содержат не только новообразования, но и слова, пропущенные случайно, не включенные в словарь ранее по каким-либо соображениям, относящимся к языковой политике или к теоретической лексикографической ситуации.

Оптимальным способом описания новой лексики, безусловно, является создание специальных словарей новых слов.

В русской лексикографии первой попыткой создания такого словаря явился словарь новых слов, подготовленный в Словарном секторе Института русского языка АН СССР⁹. Словарь ставил своей целью инвентаризацию и описание новых слов, новых зна­чений слов и выражений. В него были включены новые слова, вошедшие в язык, и не включены слова, относящиеся к уровню речи, — образованные на случай и не являющиеся, общим достоя­нием. Этот словарь является и научным, и нормативным, и справочным, что вызвало определенные трудности при его составлении и не могло не иметь некоторых негативных последствий.

⁷ Необходимость такого осовременивания словарей отмечалась неоднократно;  см.:  Бабкин  А.  М.  Лексикографические  заметки. — Вопросы языкознания, 1955, № 2; Зайцева Т. В. Словарь современного русского литературного языка. — В кн.: Лексикографический сборник. М., 1957, с. II; Матвеев И. И. Об отставании в. регистрации новых слов в толковых словарях русского языка. — Там же.

⁸ О дополнениях к Большому Оксфордскому словарю см.: Малаховский Л. В. Рец. на кн.: A Supplement to the Oxford English dictionary. — Иностр. яз. в школе, 1974, № 4, с. 94—97; к французским словарям: Гак В. Г. О современной французской неологии (наст, сб., с. 37—52).

⁹ Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов/ Под ред. Н. 3. Котеловой и Ю. С. Сорокина. М., 1971 (далее — СНС-60). Выход словаря был хорошо встречен специалистами и читателями, о нем опубликовано более 13 рецензий. См., например: Будагов Р. А. [Рецензия] — Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка, 1971, № 4, с. 359—363; Гак В. Г. [Рецензия] — Вопросы языкознания, 1971, № 6, с. 122—126; Моисеев А. И. [Рецензия] — Вопросы языкознания, 1971, № 6, с. 127—129; Паламарчук Л. С. [Рецензия] — Мовознавство, 1971, № 4, с. 84—86; Соловьев В. [Рецензия] — Лимба ши литература молдовеняскэ. 1971, № 4, с. 72—74; Стыпула Р. [Рецензия] — Biuletyn feksikograiiczny. Warszawa, 1972, s. 71—75; Zabkowska J. [Рецензия] — Poradnik Jesy-kowy, 1972, N 9, s. 553—558, и др.         

Не всегда легко было сочетать научный и нормативный ас­пекты словаря: объективное отражение того, что есть в материалах прессы и литературы (необходимое для научного осмысления фактически действующих тенденций и процессов), и рекомен­дации «правильного», нормативного, тем более что это «пра­вильное» подчас еще не выкристаллизовалось, не стало экспли­цитным. Выверять такие случаи «по системе» было опасно, так как узус нередко закрепляет и непредсказуемые системой упо­требления или один из возможных вариантов. Нормативный принцип предусматривает и языковую политику, направленную на очищение языка, сохранение его цельности и самобытности. Совершенно справедливо, что «беспрецедентное в истории рус­ского языка по своей массовости вторжение англицизмов в рус­скую научно-техническую терминологию нельзя считать нормаль­ным. Ненормально равнодушие и тем более одобрительное отно­шение к этому явлению»¹⁰. Однако научный аспект словаря требовал объективного отражения того, что представили собран­ные материалы.

¹⁰ Филин Ф. П. Некоторые вопросы функционирования и развития русского языка. — Вопросы языкознания, 1975, № 3, с. 47.

Нормативность издания не всегда сочетается с его задачами как справочника. Так, исходя из принципов нормативности, сло­варь отказался от многих слов, не рекомендуемых для употреб­ления, не обогащающих русский язык, например от слов-жаргонизмов, хотя они и были представлены в материалах (ср.: модерняга, маг, сакс, чувиха, зек, опер, реагаж, не фонтан, аморалка, алкаш, общага и пр.). Справочные же цели издания предпола­гают включение этих слов в словарь в интересах, например, пере­водчиков. В отдельных случаях в подобных ситуациях побеждали интересы» справочного издания. Так, не отказался словарь от многих широко представленных материалами слов, хотя они и были осуждены ревнителями русского языка как засоряющие язык (например, закустаренный, универсиада, боевитость, койко-место, глубинка, грустинка, выражение «получить (постоянную) прописку» и др.). Справочный характер издания побудил авторов показать также, например, употребление в 60-е годы слова ра­кетоноситель вместо сейчас утвердившегося ракета-носитель (нормативность при этом проявилась в ремарке: «правильное название — ракета-носитель»).

Научный словарь не должен конструировать грамматические формы новых слов, не зарегистрированные в материалах, так как прогнозирование в подобных случаях может быть только гипоте-тическим. Исходя из этого, в словаре не даются не подтверждае-мые материалами краткие формы прилагательных (например, франкоязычный, ультрасовременный, телегеничный), глаголы при причастиях (например, залесить при залесенный и т. д.), воз­вратные формы глаголов; даются формы только одного вида при глаголах (например, усреднить, ужесточить, развязывать). В со­ответствии же с нормативными и справочными целями, преду­сматривающими активное владение языком, желательны регу­лярные указания на образуемые словом формы.

Нормативность автоматически принимается как действующий аспект при ограничении сферы новой лексики литературным языком. Этот принцип был взят за правило при решении вопро- сов орфографии, поэтому картина орфографического написания неологизмов, если оценить ее с научных позиций, оказалась в словаре несколько идеализированной — объективно имевшиеся вариантность и неустойчивость написания новых слов в нем не отражены.

Ощутимые отрицательные последствия имело сочетание науч-ных и справочных целей в этом издании. Справочный его харак­тер побудил авторов отказаться от помещения в словарь таких новых слов, которые были уже зарегистрированы в вышедших в 60-е годы толковых словарях: «Словаре русского языка» (М., 1957—1961, т. I—IV. — СРЯ) (космонавтика, барокамера, вза­имовыгодный, фотобомба, посудомоечный, гитлеровец), в словаре Ожегова (космонавт, электроплуг, авиалиния, телеспектакль, шорты, клипсы, мотороллер, целинница, противоракетный, лун­ник, кеды, иглотерапия, стюардесса), в последних томах «Сло­варя современного русского литературного языка» (М., 1948—1965, т. 1—17. — ССРЛЯ) —всего около 300 слов. Таким образом, отражение словарного состава в определенный период оказалось несколько неполным.

С появлением разных типов словарей новообразований можно будет более четко обозначить задачи конкретного словаря, освобо­дить его от эклектичного соединения задач, хотя, по-видимому, и в этой благополучной ситуации известной гибкости в решении ряда вопросов, касающихся определения содержания и построе­ния словаря неологизмов, избежать не удастся.

Другой компромисс, на который пошли авторы словаря, касается соотношения языкового и внеязыкового Энциклопедический аспект словарем. В него не включались ставшие известными имена и фамилии лиц, обозначе­ния новых явлений, предметов такими языковыми средствами, ко­торые сами по себе не претерпели изменений; слова получали истолкование их языковых значений, а не описание обозначаемых вещей, явлений или развернутые дефиниции терминов. Вместе с тем связи языкового и внеязыкового в материале этого словаря были настолько содержательны в познавательном отношении, что некоторые уступки «жизни» со стороны «языка» все же имеют место в этом словаре. Все трудные случаи решались в пользу языка и включались в словарь. Познавательная значимость обозначаемых лексическими новообразованиями фрагментов действи­тельности побуждала к развернутому цитированию (см. иллюст­рации к словам: космовидение, оргтехника, мультипрограммирование, культуризм и др.). Иногда значения толкуются несколько шире, чем того требуют филологические словари (см. слова: авангардизм, неоколониализм, автокомбинат, гидрорежим, инфор­мация, модель, плавбаза и др.). При строгом подходе поясне­ния, касающиеся той или иной реалии, во многих случаях отра­жают культурно-исторический компонент значения слова и уместны в лексикографическом описании¹¹. Если же культурно-исторические характеристики отражают лишь действительные от­ношения вещей, показывают страноведческий фон употребления слова (при отсутствии соответствующих дифференциальных при­знаков у самого значения слова)¹², тогда они уместны в особых словарях новых слов, например, рассчитанных на зарубежного читателя.

Трудности, возникающие при определении состава словаря и описании представленного в нем материала, были связаны, во первых, с необходимостью проявить достаточную гибкость при учете разных задач и аспектов словаря, принять компромиссные решения; во-вторых, с отсутствием материалов, фиксирующих разные состояния в развитии словарного состава, обусловившим вынужденную опору на словари при сравнении словарного со­става разных периодов; в-третьих, с неразработанностью теоре­тических оснований для строгого определения объекта словаря. Какие именно явления должны быть в нем зарегистрированы?

Объект словаря новых слов, естественно, должен быть уточ­нен на основании понимания неологизма, нового слова. Однако теория неологии не располагает до сих пор строгими                                                                                              дефинициями. В книге «Очерки по общей и русской лексикологии» О. С. Ахманова пишет: «Соотносительной с архаизмами стилиста являются неологизмы. Однако собранный материал не дал возможности сделать выводы по этому вопросу»¹³. Предпринятые в лингвистике  попытки определить  понятие нового слова дали весьма несовпадающие результаты. Обозначи­лись четыре взгляда на природу неологизма.

¹¹ Они систематизированы в кн.: Верещагин Е. М., Костома­ров В. Г. Язык и культура. М., 1973, с. 218—231. — Обычно это слова так называемой безэквивалентной лексики.

¹² В этом случае слова не относятся к безэквивалентной лексике.

¹³ А х м а н о в а О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957, с, 278.

 

 Одни понимают новое слово как стилистическую категорию, считая главным «ощущение новизны» при восприятии слова.  «Неологизмы — новые слова или выражения, свежесть и необычность которых явно ощущается носителями данного языка»¹⁴, в качестве примеров приведены слова лавсан, программирование, НЭП. Хотя в общем верно то, что в большинстве своем неоло­гизмы окрашены стилистически, а в аспекте стилистики имеется разряд новых слов (и слов устарелых) как стилистическая кате­гория, однако многие новые слова сразу усваиваются говорящими и ощущение новизны быстро стирается. Так, не несут сейчас сти­листического заряда слова космонавт, космонавта (ощущается уникальность соответствующей реалии, но это другое), бетонка, лавсан, безразмерный, валокордин, оргтехника, неотложка, вали­дол и мн. др. Многие новые слова уже ощущаются даже как ухо­дящие из языка (фифочка, баббета, КВН, твист, студебеккер, сверхзвезда, партгосконтролъ и др.)- В Словаре Ушакова марки­рованы пометой «нов.» слова грузовик, галифе, выявиться, выход­ной, выдвиженец и др. В предисловии к Словарю Ушакова эта помета не значится в перечне стилистических помет; она уста­навливает «историческую перспективу в словах современного языка» и поясняется следующим образом: «(нов.), т. е. новое, означает, что слово или значение возникло в русском языке в эпохи мировой войны и революции (т. е. с 1914 г.)»¹⁵. Следова­тельно, слова снабжаются этой пометой на основании временного признака.

Если принять за основу понимание неологизма как стилисти­ческой категории, то создание словаря неологизмов — задача едва ли осуществимая как из-за отсутствия объективных крите­риев при собирании материала, так и из-за непредсказуемых не­равномерных изменений «ощущения свежести» слов, которые бу­дут включены в словарь.

 Другие считают неологизмами слова, обозначающие новую реалию, возникшие для такого обозначения, появившиеся в связи с ростом науки, техники и т. д. В «Словаре лингвистических тер- минов» О. С. Ахмановой неологизм определяется как «слово или оборот, созданное (возникшее) для обозначения нового (прежде неизвестного) предмета или для выражения нового понятия»¹⁶; в БСЭ (изд. 2-е) — как «новые слова или новые фразеологические сочетания, входящие в язык в связи с ростом науки и техники, с развитием или изменением общественных отношений»¹⁷; в «Сло­варе терминов по информатике» — как «новое слово или слово с новым значением, появляющееся в языке в связи с развитием науки и возникновением новых понятий»¹⁸, и т. д.

¹⁴ БСЭ. М., 1974, т. 17, с. 472, стлб. 1404.

¹⁵ Толковый словарь русского языка под ред. проф. Д. Н. Ушакова. М., 1935, т. 1. Предисловие, с. XXVII (далее — Словарь Ушакова).

¹⁶ А х м а н о в а О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

¹⁷ БСЭ. М., 1954, т. 29  с. 428: см, также; Энциклопедический словарь. М., 1954, с. 484.

¹⁸ Словарь терминов по информатике на русском и английском язы­
ках. М., 1971, с. 51.

                                                                                                            

Однако сторонники такой точки зрения на неологизмы не учитывают внутриязыковых процессов, которые приводят к образованию неологизмов, не обозначающих новые реалии (о них гово­рилось выше), игнорируют внешние и внутренние заимствования, далеко не всегда обозначающие новое в действительной жизни. Иногда даже неологизмы понимают прежде всего как результат внутреннего развития языка. В предисловии к словарю под ред. акад. Грота говорится о том, что авторы стремились пополнить состав словаря «неологизмами, которыми в последние десятиле­тия обогатилась русская речь по естественному ли ходу развития или вследствие многочисленных преобразований во всех почти от­раслях общественного и государственного бытия»¹⁹ (курсив наш, — Я. К.).

Новое в жизни необязательно связано с появлением в языке (и тем более в литературном языке) новых слов. Новые реалии и ситуации могут обозначаться старыми словами и сочетаниями слов.

Эти два названных в разных определениях признака, кажу­щихся тем или иным авторам существенными, могут объеди­няться: «Неологизмом называется слово, недавно появившееся в языке и ощущаемое говорящими как новое слово, связанное именно с текущим моментом жизни данного народа. Слово до тех пор считается новым, пока в нем ощущается новизна»²⁰. Домини­рующим признается стилистический фактор. Однако фактор обо­значаемой словом реалии чрезвычайно важен для авторов: «Прак­тически трудно определить, когда данное слово перестает уже вос­приниматься как новое, укрепляется в языке полностью и входит во всеобщее употребление. Очевидно, до тех пор пока предмет, явление, действие, качество является еще новым, его название представляет собой новое слово»²¹.

А. В. Калинин понимает под новыми словами «слова, появив­шиеся с развитием техники, науки, культуры, сельского хозяй­ства, с развитием новых общественных отношений и служащие названиями новых предметов, явлений, понятий», неологизмом же называет «не просто новое, а очень новое, новенькое, совсем не­давно появившееся слово, новизна и свежесть которого ощуща­ется говорящими»²². Слова радар, ракета-носитель, транзистор — не неологизмы. Единственный критерий — «ощущение необыч­ности, свежести слова всеми говорящими».

 

¹⁹    Словарь русского языка, составленный Вторым отд. Академии наук. СПб., 1891, вып. I. Предисловие, с. VII.

²⁰    Лексикология английского языка. Пособие для учителей средней школы/ Под ред. Н. Н. Амосовой. Л., 1955, с. 136.

²¹  Там же.

²²    Калинин А. В. Лексика русского языка. М., 1966, с. 116.— Так неологиэмы и К. Барнхартом, автором «Словаря английских.

Третьи считают неологизмами слова, не отмеченные слова­рями. В этом случае к неологизмам будут отнесены и случайно пропущенные в словарях слова, и слова, сознательно игнорируемые авторами общих словарей по тем или иным причинам, и экзотизмы, которые будут причислены к новым словам, согласно первой точке зрения, по признаку необычности. Кроме того, если так понимать неологизмы, в языке, не имеющем словарей, не бу­дет и новых слов. По нашему мнению, объект нужно определять не по методам его обнаружения (т. е. позитивистски), тем более по таким ненадёжным, каким является лексикографическая фик­сация, а по имманентным, сущностным, отличительным призна­кам, т. е. онтологически.

Наконец, в словарях встречаются и очень простые определения неологизма. Так, в СРЯ читаем, что неологизм — это «вновь появившееся в языке слово или словосочетание»²³. Подобные опре­деления оцениваются обычно как тавтологичные. Между тем это в общем-то верные, хотя малосодержательные и неполные определения. Дело в том, что «понятие неологизма исторично и отно­сительно»²⁴, в этом его специфика. Установление и ограничение эмпирической области объектов, охватываемых понятием неоло­гизма, зависят от параметров-конкретизаторов, снимающих отно­сительность и абсолютизирующих свойство новизны. Рассмотрим эти конкретизаторы, после чего попытаемся в более развернутой форме дать определение неологизма.

 

²³ Словарь русского языка. М., 1958, т. II, с. 633.

 

Первый и основной определитель — это конкретизация по па­раметру «время». Неологизмы — новые слова какого-либо периода по отношению к какому-нибудь из предшествующих периодов, т. е. такие слова какого-либо периода, которых не было в пред­шествующий период. Если определять неологизмы как слова по­следнего времени, новейшего периода и т. д., то нельзя будет го­ворить о новых словах XIII века, новых словах эпохи француз­ской революции и т. д. Такие слова 60-х годов, как заводчане, биосинтез, раскованно, транзистор, американизированный, авто­комбинат, биогенный, антисоветчик, аллергия и другие, являются новыми по отношению к непосредственно предшествующему пе­риоду, охватывающему 30 — 40 лет, но не новыми по отношению к более продолжительному периоду или к периоду конца XIX (заводчане) — начала XX века (обустройство, датчик, внеатмо­сферный, кинокамера, внеземной, универсализация, самоорганиза­ция, американизированный, аллергия) или даже XVIII века (ал­горитм, вероятностный). Должны быть определены как границы неологизмов»  (см. о нем: Карпович А.Е., Малаховский А. О принципах построения «Словаря английских неологизмов» К. Л. Бахарта (наст. сб., с. 64—71)) периода, состав неологизмов которого устанавливается, так и гра­ницы периода, по отношению к которому берется данный период. Среди примеров, данных в БСЭ (изд. 3-е) к определению неоло­гизмов как слов, вызывающих ощущение свежести, новизны, по­мимо слов лавсан и программирование, дано слово НЭП. Однако оно не только не является новым, но и устарело для современного языка, ср.: «К числу архаизмов в 50-е годы XX в. в русском языке можно отнести: НЭП, РКИ, шкраб, промфинплан, профин-терн и др.»²⁵.

Таким образом, первое снятие относительности понятия неоло­гизма — указание точек отсчета во времени   (ответ на вопрос «когда?») и временных соотношений периодов. Конкретные точки отсчета устанавливаются  прагматически  или обусловливаются Степенью обновления словарного состава в определенный период, т. е. «неологической» релевантностью. Интересна попытка частичного снятия временной относительности за счет указания на пе­риод возникновения слов, конкретизируемый относительно гово­рящих на данном языке. Б. Н. Головин определяет новые слова как «слова, возникшие  на  памяти применяющего  их поколения» ²⁶. Такое определение, однако, не устранит субъективности ] при ограничении состава неологизмов определенного периода, так как трудно объективировать «возникновение»  каждого слова²⁷. Наличие или отсутствие их в памяти, отождествление какого-либо коллектива говорящих с  «применяющим   слова   поколе­нием».

²⁵    Головин Б. II. Общее языкознание, с. 91,

²⁶    Там же.

²⁷ 3десь возможны полярные ситуации — от датированного, законода­тельного утверждения каких-либо наименований, например, вновь откры­тых химических элементов (см.: курчатовий, менделевий) до спонтанно возникающих в литературном языке словоупотреблений, датировать «воз­никновение» которых невозможно.

 

Второй определитель — конкретизация по параметру «языко­вое пространство»(сферы и жанры употребления). Поскольку изменение состава лексики русского литературного языка связано также с перемещениями слов из одной сферы употребления в другую, в которых проявляется постоянное взаимодействие между литературным языком как обработанной и нормализуемой формой общенационального языка и языком наук, профессий, диалектов, устной речью, — постольку чрезвычайно существенным признаком, также обусловливающим установление фактов, охва­тываемых понятием нового слова, является такой конкретизатор, как точка отсчета в языковом пространстве (ответ на вопрос «где?»). Если мы корректно, в соответствии с первым конкрети-затором, зададим значение первого (временного) параметра, на­пример будем говорить о словах 60-х годов, новых по отношению к непосредственно предшествующему ему периоду, имеющему нижней границей 1917 год, то такие слова, как верховик, запуржить, будут новыми (на вопрос «где?» отвечаем: в литературном языке) и мы поместим их в словарь новых слов. Если же на   вопрос «где?» мы отвечаем: в русском языке вообще (т. е. включая, в частности, диалекты), то это слово не будет новым.

По параметру «языковое пространство» (вопрос «где?») могут быть следующие конкретизаторы: 1) в языках вообще; 2) в дан­ном национальном языке; 3) в литературном языке; 4) в данном I подъязыке (термины алгебры явились в последние годы неоло­гизмами для языка геометрии, термины математики стали новыми для языка филологических наук и т. д.). Эти конкретизаторы изменяют статус слова как неологизма (или архаизма), определяя сферу функционирования языковой системы. Устанавливая состав новых слов определенного периода, нужно указывать, где именно эти слова новые, и сопоставлять их с составом слов другого вре­менного периода и того же ареала.

Появление в литературном языке слов за счет их миграции, перехода из других языковых сфер обусловливает неправомер­ность обычных определений неологизмов как слов «созданных», «образованных». Следует говорить о словах новых как таких, ко­торых не было в какой-либо сравниваемый период (естественно, из предшествующих).

Другой вид «пространственных» же определителей неологизма (с большей степенью метафоризации идеи локальности) — это принадлежность слова языку или речи в аспекте речевой деятель­ности и относится к противопоставлению: новое в языке (языке-системе, языке — средстве построения речи) — новое в речи, включая окказиональные и индивидуально-авторские слова. Эти раз­ряды иногда обозначаются разными терминами: в языке — новые слова, в речи (или и в языке и в речи) — неологизмы.

 Третий определитель относится к терминам «неологизм», «неология»; это — конкретизация тех единиц, которые оцениваются со стороны их новизны (ответ на вопрос: «что новое?»). Понятие неологизма, согласно внутренней форме и этимологии этого тер­мина, относится к единице лексики, слову. Закономерно оно охва­тывает и новое значение слова (лексико-семантический вариант слова, семолексу), также являющееся лексическим новообразова­нием; иногда его называют семантическим неологизмом. Законо­мерно и включение в состав неологизмов новых неразложимых сочетаний слов (идиом), так как, во-первых, в идиоме слова мо­дифицированы в своих значениях до нуля и, во-вторых, двух-, трехкомпонентная единица выступает в функции слова, лексиче­ской единицы (хотя и в первом приближении, так как на сле­дующем этапе анализа мы возвращаемся к словам и к сочета­ниям). В CHG-60 вошло 46 идиом: в ажуре, номер один, второе дыхание, на общественных началах, тянуть резину, для галочки, с колес, бархатный путь, голубой экран, за кадром, принять на вооружение, цепная реакция, без дураков, звездная болезнь, звездный час, спустить на тормозах и мн. др.

Что касается большого числа приведенных в СНС-60 аналитичных сочетаний (не идиом), то они как таковые не являются лексикографируемыми в словаре объектами и приводятся для ха­рактеристики употребления образующих сочетание слов. Для но­вых слов характерна узкая сочетаемость²⁸. Например, каждое седьмое приведенное в словаре прилагательное характеризуется единичной лексической сочетаемостью: адресовалъная машина, покадровая съемка, дезоксирибонуклеиновая кислота, санно-трак­торный поезд, ассонансная рифма, грунт о смесительная машина, автозаправочная станция, сосудосшивающий аппарат, тяжеловод­ный реактор, триацетатное волокно, тепловыделяющий элемент, субсветовая скорость, субаквалъная ванна, бесшажный ход и т.п.

²⁸ На эту особенность новых слов указал Р. А. Будагов в своей рецен­зии на СНС-60 (см.: Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1971, № 4, с. 360).

Части, образующие сложные слова, не являются единицами лексики, хотя и очень интересны при изучении неологизмов. Мно­гие известные префиксы, префиксоиды, суффиксоиды актуализуются в последние десятилетия (ср., например, слова с кино-, авто-, без-,   сверх-, взаимо-, агро-, -мобиль), появляются и новые части сложных слов, не отмеченные словарями (например, слова с кос-мо-, мини-, макси-, сексо-). Однако префиксы, суффиксы, префик­соиды и т. д. в строгом смысле нарушают в словаре целостность лексикографируемого объекта (в СНС-60 они не приводятся).

Надо заметить, что термин «неология» может осмысляться и как наука (logos) о новом (nео). Тогда он будет годиться для обозначения разнообразных новых явлений в языке, а именно:

1)    каких-либо новых свойств у старых слов, терминологизации слова  (ср. надежность, структура), изменения стилистической окраски; слова мысленный, отлучить, бракосочетание, наречение, окоем, стезя, коллегиум, снабженные в словарях пометой «уст.», перестают или перестали быть устарелыми (ср.: мысленное зна­ние — в философии, зал торжественной регистрации бракосочета­ния — название учреждения, наречение имени — в названии со­ветского обряда и т. п.); слова выходной, получка еще недавно были разговорными, теперь же они получают возможность нейт­рального употребления, то же можно сказать о многих словах, имеющих в словах помету «специальное»; слова обеспокоенность, инициатива и другие становятся словами языка дипломатии;

2)    новых форм словоизменения слова, сочетаемости и т. д.: у прилагательных появляются формы степеней сравнения и крат­кие формы (камерна, зрелищны, личностен, предметнее), у су­ществительных — обусловленные разнообразными факторами фор­мы   множественного   числа   (единичности, логики,  протяженности, договоренности, инициативы); возникают новые возмож­ности грамматической (экскурсовод по чему (по стилям), геохи­мия чего, проектант чего, география чего) или лексической соче­таемости;

3) новых лексикограмматических функций слов (ср. реализа­цию союзов и, или в новой модели типа фото- и кинопромыш­ленность, ионо- и электрообменник, авто- или электропогрузчик), специализации их употребления в роли постоянных приложений (цех-гигант, город-гигант) или слов, соединяющихся с приложе­ниями (автомат-продавец, автомат-диспетчер, автомат-приемщик, автомат-секретарь).

Названные и другие процессы, характеризующие изменение и развитие языка, представляют собой интересный объект для науч­ного исследования. Словари же лексических новообразований в со­ответствии со своим объектом включают лишь новые элементы словарного состава.

Четвертый определитель связан с установлением структурных признаков новизны самого слова: какие структурные признаки слова позволяют считать его новым словом (нередко наслаивается вопрос: другим словом)?

Представление о новых словах как о новых, незапрограмми­рованных, неожиданных, немотивированных внутренней структу­рой созвучиях довольно широко распространено в среде нелинг­вистов. Так, во многих пособиях приводятся в качестве примеров новых слов именно немотивированные, неожиданные слова (газ, ион, кодак, в новейших пособиях — слово с условной мотивиров­кой — лавсан). В СНС-60 нет ни одного такого слова, пока не предвидится их и в готовящемся к изданию словаре новых слов по материалам 70-х годов (СНС-70). В принципе они возможны. Таким стихийным словообразованием занимаются нередко фан­тасты, чтобы подчеркнуть чужеродность слов «неземного» языка, поэты, лингвисты с звуковыразительной или экспериментальной целью (ср.: дрион — космический корабль инопланетян, гуолла — болезнь от избытка цивилизации, бокр, куздра), для которой ис­пользуются только грамматические словоизменительные формы.

С теоретической точки зрения, таких слов не должно быть. Единицы какого-либо уровня языковой системы состоят из еди­ниц низшего, непосредственно предшествующего уровня. «Через-уровневые» компоненты по отношению к данной единице в на­правлений к низшим осваиваются на очередном уровне, прежде чем быть использованными на данном уровне. Наши наблюдения полностью согласуются с тем, на что еще давно указывал Р. А. Будагов: «Всякое новое слово обусловлено предшествующей языко­вой традицией. Лингвисты знают лишь несколько слов в европей­ских языках, выдуманных и независимых от этой традиции. Ко­дак, газ, рококо, фелибр²⁹ — этими словами почти исчерпывается список немотивированных, искусственно сочиненных слов. Обычно же новые слова возникают или из собственных элементов языка, или путем заимствований, т. е. из элементов другого языка, или, наконец, путем превращения собственного имени в нарица­тельные».³⁰

 

²⁹ В БСЭ (изд. 2-е) приводятся еще слова утопия, лилипут, робот. Слова газ и кодак пришлось из этого более чем бедного списка исключить, так как автор сообщил, что для первого он использовал греческое слово ха'os, а второе — звукоподражательное (звукоподражание — тип, самый близкий к стихийному словообразованию, но все-таки, по-видимому, та­ковым не являющийся).

 

Приведем новообразования, включенные в СНС-60, с указанием их вида и количественной представительности того или иного вида.

Слова —90.7%:

1)     сложные, в том числе суффиксально-сложные и близкие к аббревиации (газорезка, радиохулиган, гриппоподобный, видео­запись, гидрокосметика, декоративно-прикладной), крупноразмер­ный, воднолыжник — 40 %;

2)     суффиксальные (грудник, кемпинговый, гидесса, бройлерник), в том числе произведенные от сложных слов (домоводческий, видеотелефонный) —31.4%;

3)     префиксальные, (дегероизация, дозвуковой, антимир, за­грипповать, недопоставка, сверхзадача) —4.2%;

4)     префиксально-суффиксальные   (заплечник,  безразмерный, внеземной) —3.1%;

5)     образованные от собственных имен и производных от них (волга, курчатовий, ихтиандровец, западногерманский) —1.6%;

6)     аббревиатуры инициальные (КВН, ДНК) — 1.4%;

7)     усечения слов (баскет, буги, интим, кибер) —0.5%;

8)     сложения слов (кресло-кровать, капитан-директор, кабель-кран) — 0.5%;

9)     лексико-грамматические транспозиции³¹ (буровая, корич­невые, закисленный) —0.5%;

10) заимствованные из других языков (кемпинг, карт, круиз, бройлер) —7.5%.

Значения слов — 8%.

Идиомы —1.2%.

³⁰    Будагов Р. А. Слово и его значение. Л., 1947, с. 37.

³¹    В английском и французском языках этот способ образования новых слов, согласно данным словарей новых слов К. Барнхарта и П. Жильбера, занимает более значительное место. См.: В а г n h а г t С. Z., Steinmetz S., Barnhart R. К. The Barnhart dictionary of new English since 1963. Bronxville, New York, 1973; Gilbert P. Dictionnaire des mots nouveaux. Hachette, Tchou, 1971. Об этих словарях см. статьи: Карпович А, Е., Манаковский Л. В. О принципах построения словаря английских неологизмов К. Л. Барнхарта (наст, сб., с. 64—71); Фелицына В, П. О двух словарях новых слов (французском и русском) в сравнительном плане (наст. сб. с. 53—63),

 

Количественное соотношение разрядов чрезвычайно инте­ресно. Сложные слова, как мы видим, занимают первое место. Если же учесть, что в эту группу входил только один представи­тель из гнезда сложных слов — производящее слово, производные же от него попали в другие группы соответственно способу их образования (прежде всего во вторую), то можно утверждать, что среди новых слов последних десятилетий преобладают (более по­ловины общего числа единиц, пополнивших словарный состав) сложные слова. В целом же видно, что подавляющее число неоло­гизмов составлено из известных слов и основ известных слов по известным моделям. Относительна новизна и других единиц. Слова, образованные от собственных имен, даны отдельным пунк­том, так как новизна их относительна: они (или производящие их слова) новые только в пределах нарицательных имен. Заимствованные слова, новые только в русском языке, составили небольшой процент (вопреки распространенному мнению, что среди неологизмов — большая часть заимствованных слов). Нужно заметить, что в этот разряд нами включены лишь собственно за­имствованные слова (кемпинг, карт, круиз, лосъон, болонья, би­кини, базука, бетатрон), произведенные же от них слова в рус­ском языке по моделям русского языка отнесены соответственно в другие разряды (ср.: кемпинговый, бетатронщик, биатлонист, бионический, бройлерник и т. п.).

 

Таким образом, все новые слова – это слова, в каком-то смыс­ле известные, «ожиданные», существующие в системе как потен­циальные единицы. Проблема противопоставления потенциального слова, узуального языкового и речевого требует к себе внимания как с теоретической стороны, так и со стороны методов установ­ления модуса существования слова.

Одним из рецензентов СНС-60 была высказана интересная мысль о демонстрации в словаре потенциальных системно-пра­вильных слов в интересах нормативного аспекта словаря — язы­ковой политики. «До сих пор, — пишет Рышард Стыпула, — линг­висты только фиксировали то, что в языке уже существовало. Нужно подумать, не стоит ли забегать вперед... Я думаю, что составители словарей-справочников могут не только фиксировать, но и предлагать читателям потенциально необходимые слова, чтобы избежать искусственных неологизмов-уродов, которые сти­хийно будут появляться в языке»³². Автор считает возможным указывать в словаре прилагательные, «правильно», по законам языка образованные от имеющихся в словаре существительных, глаголы при причастиях, сложные слова, например с космо-, и предлагать правильное их написание.

В этом предложении есть привлекательные стороны. Действи­тельно, «излишняя перестраховка только поощряет творцов новой лексики, которая засоряет язык»³³.

³² Стыпула Р. Ред. на кн.: Новые слова и значения. Словарь-спра­вочник по материалам прессы и литературы 60-х годов, М., 1971. — In.: Biuletyn leksykograficzny. Warszawa, 1972.

³³ Там же.

В Словарный сектор Инсти­тута русского языка часто поступают вопросы о правильном об­разовании тех или иных слов. Конечно, как это и предусматри­вает Р. Стыпула, слова потенциальные должны быть ярко отграничены лексикографическими приемами от реально существующих. Однако как с теоретической, так и с практической точки зре­ния это предложение вызывает и серьезные возражения. Нужно учитывать природу естественного языка — уникальной знаковой системы, которая, будучи связана с мышлением и действитель­ностью, развивается по своим имманентным законам и не подда­ется искусственному регулированию (исключения касаются лишь орфографии, в пределах которой, однако, регулирование возможно в очень небольших размерах, о чем свидетельствует неудача в предпринятой несколько лет назад попытке изменения русской орфографии, объясняющаяся в основном максимализмом в по­становке задачи). При реализации потенций языка действуют не­редко не только грамматические законы, но сложное пересечение разных взаимообусловленностей и узус всегда побеждает, даже если правильное, выведенное по системе пропагандируется в сло­варях и грамматиках. В Словаре Ушакова в словарной статье к слову выдых читателя предупреждают, что выдох — непра­вильно. Однако победило именно второе слово. История языка знает огромное количество подобных случаев³⁴. Судьба потенци­ального слова может сложиться по-разному.

 

³⁴ См.: Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава русского литера­турного языка 30—90 гг. XIX В- М.—Д., 1965. 21.

 

1.Неизвестно время появления производного слова. В языке никогда не появляется сразу все гнездо производных слов. Не­ трудно убедиться, открыв любой словарь, что большая часть мест для дериватов остается незанятой узуально существующими сло­вами. Во многих случаях даже незанятое место может быть запол­нено не окказионализмом (типа непосеянность, лазучий, лауреатомания), а словом с негативной узуальной характеристикой. Так, сначала было ненормативным, а сейчас уже широко употреби­тельно применение слова  большинство  с внутренней формой «большая часть»  к неодушевленным предметам (большинство книг, слов, столов, признаков), слово же меньшинство в такой позиции не употребляется и сейчас.

2.   Первым может появиться «производное» по модели слово. Так, слово окупаемость возникло после слова самоокупаемость, слово  коммуникабельный — после  слова   некоммуникабельный', многие существительные (технизация, оптимизация, космизация, африканизация)  или причастия  (закуетаренный, закисленный) возникли раньше «производящих» глаголов, которые могут и во­обще не появиться.

3.   Непредсказуем облик слова, заполняющего пустую клетку, может быть закреплен узусом один из вариантов (организменный — от организм, филетировочный — от филе), несколько ва­риантов (гидрометеослужба и гидрометслужба, оргатехника и орг­техника, авиамобильный и аэромобилъный, исповедальный и исповеднический).

4. Непредсказуемы со стопроцентной вероятностью значение деривата (ср.: одиночник, одиночница, абонентский), соответст­вие его лексического значения, структуры и внутренней формы (ср.: автовесы, быстродействие, цветомузыка, вариокино, видео­телефон, нейрогинекология, сурдокамера, вечномерзлый, автозим-ник и др.), его стилистическое употребление, формы словоизме­нения.

Лексические новшества с учетом рассмотренных выше уточ­нений — это слова, значения слов, идиомы, узуально существую­щие в определенный период в определенном языке, подъязыке, языковой сфере и т. д. и не существовавшие в определенным об­разом ограниченный предшествующий период в том же языке, подъязыке, языковой сфере и т. д.

Для СНС-60 это слова, значения, выражения, узуально суще­ствующие (не обязательно созданные, образованные) в русском литературном языке в 50—60-е годы и отсутствующие в русском литературном языке в непосредственно предшествующий период.

Период новые слова которого отражены в Словаре, избран прагматически, с учетом двух обстоятельств: 1) слова этого пе­риода не отражены в имеющихся толковых словарях; 2) ориента­ция на этот период имела и более принципиальные основания -к двум последним десятилетиям относится широкое распростране­ние научных знаний, начало космической эры, бурное развитие экономики, культуры, расширение международных связей (фак­тор, еще более актуальный для развития лексики в 70-е годы), расширение и возрастающая роль средств массовой коммуника­ции, обусловившие интенсивное развитие словарного состава.

Задача выявления таких слов осложнилась целым рядом но­вых трудностей. Во-первых, необходимостью формализации точек отсчета при сравнении лексического состава временных периодов. Идеально обстояло дело, если бы авторы располагали двумя хро­нологическими срезами русской лексики, выполненными по оди­наковой программе с одних и тех же позиций. Современный срез авторы смогли  по мере своих возможностей осуществить, отсут­ствие же такого среза по предшествующему периоду не могло быть компенсировано. Пришлось за формальную точку отсчета взять тол­ковые словари³⁵, показания которых корректировались данными словарной картотеки и отраслевых орфографических и других сло­варей. Но наиболее соответствующий задачам СНС-60 по охвату лексики БАС создавался очень долго: составление его начали еще в довоенное время, поэтому точка отсчета оказалась скользящей, что привело, например, к тому, что в словаре на букву «а» больше новых слов, чем на букву «я» (пропорционально общему количеству слов на эти буквы). Как уже говорилось, дополнением к ССРЛЯ, просто пропущенные в БАС слова водятся в СНС-60. Однако в трудных случаях, когда нелегко было оценить конкретный факт — пропущено ли слово или оно актуализовалось в новый период, вошло в активный обиход, авторы склонялись в пользу решения, обусловливающего включение слова в СНС-60. Слово считалось явно пропущенным, когда по ма­териалам разных картотек, например Большой словарной карто­теки, в 20 — 40-х годах они зарегистрированы с той же частотностью употребления (или даже большей) по сравнению с новейшим пе­риодом (таковыми оказались слова окололитературный, нерво­трепка, -измы, -ор и др) .

³⁵ Из этого отнюдь не следует, что авторы словаря новые слова пони­мают как слова, отсутствующие в словарях. Лексикографическая ситуация обусловливает прагматический выбор отображаемого периода, во-первых, и словари учитываются как источник, отражающий срез словарного состава в определенный период его развития, во-вторых. Но не более того.

 

В СНС-60 иногда приводится ранняя фиксация употребления слова. Однако это делается лишь при наличии в распоряжении авторов соответствующих материалов. Этот словарь не мог взять на себя задачу исторического словаря и датировать появление в языке включенных в него слов.

Существующие словари ненадежны в качестве точки отсчета еще и в том смысле, что они не предполагали в такой мере, как 1 это сделано в СНС-60, охвата источников прессы и периодики.

Во-вторых, нелегко было формализовать границы охватывае­мых слов и по параметру «где новое?». Эти границы оказались размытыми. Вместе с тем, только опираясь на понятие литера­турного языка и на строгий отбор источников, можно было ог­радить словарь от наводнения его новой терминологической лек­сикой.

При установлении степени вхождения слова в литературный язык авторы с необходимостью принимали во внимание источника, в котором зарегистрировано слово, а также и условия употребления его в обследованных источниках, такие, как при­надлежность к авторской или неавторской речи, наличие элемен­тов стилизации, место в системе (характер словопроизводственной модели, наличие и количество производных слов), наличие вто­ричных употреблений (переносных, образных, в сравнении, в значении другой части речи и пр.), характер способа обозначе­ния (номинативно-терминированный, экспрессивно-номинативный и т. д.), частотность употребления, характер обозначаемого пред­мета, явления и др.

Вообще же в СНС-60 много терминологической лексики (около 50%), что объективно отражает действительную картину (при подсчете надо различать принадлежность слова терминоло­гиям и стилистическую окраску слова как специального). Среди новых слов 50 — 60-х годов новые термины занимают большое место, ибо 1) новые слова отражают развитие науки и техники, а наука и техника пользуются в основном наименованиями-тер­минами, 2) наука и техника занимают все большее место во всей действительной жизни, следствием чего, в частности, является то, что все больше терминов становится достоянием литератур­ного языка, 3) развитие научного знания приводит к тому, что вновь появляющиеся реалии сразу терминируются.

В-третьих, наряду с отработкой принципов отбора терминов в словарь встает вопрос и о мере включения элементов энциклопедии. Уже говорилось о заботе авторов словаря о сохранении последовательности в опи­сании новообразований как чисто языковых объектов и о некото­рых уступках в связи с познавательным значением информации этого словаря, описывающего новое в языке, тесно связанное с новым в жизни. В данном случае мы говорим о степени принадлежности дифференциальных признаков термина-понятия, отработанных понятием, значению слова. Как гипотетический способ установления меры такой принадлежности можно пред­ложить отбирать эти признаки аналогично принципу включения в словарь самих слов — релевантность признаков (= распростра­ненность слов) при употреблении в текстах массовой прессы и литературы, не рассчитанных на специалистов.

Предпринимались попытки объективировать противопоставле­ние языковым словам слов разового употребления, речевых окказио­нальных и индивидуально-авторских. Для включения в словарь слов с однократной регистрацией в материалах необходимы были дополнительные подтверждения распространенности этих слов в языке, например: употребление слова в качестве названия, из­вестность слова в устной речи, характер обозначаемого предмета, явления, наличие словарных регистрации за пределами литера­турного языка данного периода, наличие производных слов и др.

Строгость следования локально-хронологическим ограниче­ниям, как и самая возможность приведения в известность подле­жащих описанию явлений, обеспечивалась отбором обследуемых источников³⁶.

³⁶ При обсуждении словаря на заседании Ученого совета ЛО Института языкознания было внесено предложение включать в словарь не только те новые слова, которые зарегистрированы в материалах, но и собственные словоупотребления. Возражая против такой точки зрения, участвовавший в обсуждении читатель словаря справедливо заметил, что нельзя включать слова, которые просто вспоминают редакторы и составители: формальные критерии имеют недостатки, но еще больше недостатков имеют неформаль­ные критерии.

В качестве контрольных лет для обследования источников исчерпывающим образом были взяты три года: 1965, 1966, 1967. Материалы 1964 и 1968 годов привлекались дополнительно.

Список контрольных источников содержал более 45 названий центральных и многотиражных изданий прессы и периодики, а также отдельно изданные художественные произведения. Экс­периментально предпринятая попытка выйти при накапливании материала в жанр отдельно изданных научно-популярных книг не дала положительных результатов. Авторы столкнулись с огром­ным количеством лжепредставителей новых слов данного периода (в сформулированном выше понимании нового слова). Материалы этого рода дали, во-первых, большое количество новых терминов, не известных литературному языку, и, во-вторых, большое коли­чество слов, неновых и в подъязыках, но не известных литератур­ному языку и не зарегистрированных в толковых словарях. Ре­гистрация и объяснение слов первого рода могли бы быть задачей терминологических словарей новых слов разных специальностей, что ярко отразило бы рост самой отрасли науки, техники, области культуры и т. д.

Даже и при строгом отборе источников число слов в картотеке, содержащей слова, отсутствующие в существующих толковых сло­варях, далеко не совпало с числом слов, вошедших в словарь, так как в картотеку попали и просто пропущенные слова, и экзотизмы — редкие слова, и неассимилированные слова из дру-гих языков, и слова разового употребления, и слова, отвергнутые ранее авторами словарей из каких-либо соображений, например с учетом нормативного принципа, и т. д.

CHG-60 положил начало лексикографическому описанию рус­ских неологизмов. Вслед за ним в Словарном секторе Института русского языка АН СССР подготовлен к печати словарь, который включает лексические новообразования и заимствования 70-х го­дов. В работе над ним были учтены замечания и пожелания ре­цензентов и читателей. Каждая словарная статья в этом словаре содержит указание на происхождение слова, его словопроизводственные составляющие. Это позволит уяснить место нового слова в системе русского языка, его внутреннюю форму, существенную для понимания его значения, что в свою очередь будет способст­вовать правильному употреблению слова, образованию от него производных, конкретному терминообразованию и терминоупотреблению. В СНС-70 вошло около 4500 новых слов, значений слов, выражений, он охватил материалы обширной картотеки, насчиты­вающей более 100000 карточек-цитат и учитывающей источники прессы и литературы трех контрольных лет — 1973, 1974, 1975, и дополнительно 1976.

Важной задачей для будущего исполнения в пределах лексико­графической неологии остается подготовка мобильных информа­ционно-справочных изданий — бюллетеней новых слов, представляющих новообразования какого-либо небольшого периода и не ставящих нормативных целей. Подобное издание должно открыть широкий доступ всему новому в языке, включая слова-однодневки, жаргонизмы, разного вида окказиональные, индивидуально-автор­ские слова. Первый опыт такого информационного издания осу­ществлен в виде бюллетеня «Новое в русской лексике. (Лексико­графический выпуск по материалам газет и журналов 1977 года)», который содержит около 1500 слов, значений и сочетаний, зареги­стрированных впервые по массовым изданиям прессы в 1977 г.³⁷

³⁷ См.: Новое в русской лексике. Лексикографический выпуск по мате­риалам газет и журналов 1977 года. М., 1978.

Четвертую часть всего объема бюллетеня составили окказиональ­но-авторские слова.

Последние могут стать объектом особого словаря, о чем уже писалось³⁸. Полезны и интересны были бы такие словари новых слов, как школьный, частотный, двуязычные и терминологические словари, словарь окказиональных значений слов, словарь слов с новыми свойствами (грамматическими, сочетаемостными и др.).

Это дело будущего развития неологии. Несомненно, что неоло­гическую службу следует вести постоянно. Словари же, отражаю- щие новое в словарном составе, должны вписываться в систему словарей русского языка, образуя в ней целостную микросистему.

³⁸ См.: Фельдман Н. И. Окказиональные слова и лексикография.— Вопросы языкознания, 1957, № 4; Гак В. Г. Рец. на кн.: Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х го­дов. М., 1971. — Вопросы языкознания, 1971, № 6.