Фрагменты русской языковой картины мира в зеркале неологических
словарей В.Д. Черняк Российский
государственный педагогический университет им. А.И. Герцена Жанры неологических словарей,
динамика лексикона, лексические приметы эпохи, актуализация
словообразовательных моделей This paper represents subssantial changes in
Russian vocabulary caused by objective processes occurring in the last decade
of the 20th century in the mirror of neological dictionary of 90th.
Особая роль неологических
словарей в отражении «потока стихийной языковой жизни» несомненна. Сложившиеся
к настоящему времени различные жанры словарей новой лексики дают богатейший
материал для осмысления актуальных для каждого временного отрезка направлений
концептуализации действительности. Обращение к любому из
созданных в Институте лингвистических исследований РАН «словарей-ежегодников»,
«словарей-десятилетников», к сводному «словарю-тридцатилетнику», к созданным под руководством Г.Н.
Скляревской динамическим словарям позволяет увидеть
изменения в русской языковой картине мира в определенный хронологический
период, особенно заметные в некоторых ее фрагментах. Последнее
десятилетие, ознаменованное кардинальными переменами в жизни общества,
оказалось периодом глубоких изменений и в лексике русского языка. Отражая «неологическую действительность» рубежа веков, словари новой
лексики представляют лексические приобретения последних двух десятилетий,
знаменующих коренной перелом в жизни страны. Они непредвзято регистрируют
приобретения и потери в языке, позволяют увидеть реальную динамику лексикона,
выявить те его зоны, которые отражают реальный прогресс общества и языка, а
также те фрагменты, которые, представляя черты нашего недавнего прошлого,
остаются невостребованными в настоящем. Перелистывая страницы неологических словарей, читатель получает представление о
том, какие сферы науки, техники, культуры развивались особенно активно в
описываемый период, стимулируя соответствующий «лексический отклик». Так, в
последнем, пока еще не опубликованном словаре «Новые слова и значения.
Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 90-х гг.» (с его
рукописью мне довелось познакомиться в качестве рецензента) описываются лексические
группы, которые наиболее активно пополнялись в последние годы или подверглись
существенным семантическим трансформациям (политика, экономика, техника, спорт,
медицина, массовая культура и др.). Анализ лексики, относящейся к каждой
группе, дает богатый материал для осмысления меняющейся картины мира нашего
современника. В словаре представлено 6800 словарных статей (5560 новых слов и
1240 старых слов с новыми значениями), которые отражают живое функционирование
лексики и фиксируют изменения в жизни и языковом сознании современников. В словаре 90-х гг. отражены разнотипные явления: с одной
стороны, это то, что отражает прогресс в разных сферах жизни, что, несомненно,
займет свое место (или уже заняло) в толковых словарях, с другой – то, что
является приметой эпохи, специально маркировано временем и останется в словаре
именно как моментальный снимок языкового состояния (ср. бровеносец, болдыревцы, белодомовец,
белодомовский), гуманитарщик* (‘тот, кто
участвует в оказании гуманитарной помощи’), оталонивание (‘обеспечивание кого-, чего-л.
талонами’), талонизация,
гробовые, груз-200. Для осмысления направлений развития
лексики очень показательными являются многочисленные гнезда с устойчивой первой
частью (таковы, например, гнезда слов с первой частью евро-,
национал-, около- и др.). Они не только указывают на активные
словообразовательные модели, но и фиксируют языковые предпочтения времени,
социальные и культурные доминанты эпохи. Содержательное наполнение каждого
гнезда дает материал для осмысления направлений когнитивной обработки
определенных фрагментов действительности. Приведем в качестве примера фрагменты
трех гнезд, по-разному отражающие актуальные явления современной
действительности. Активизация деловой активности
социума в разных сферах определяет чрезвычайную актуальность сложных слов с
первой частью бизнес. Здесь представлены и слова, называющие новые сферы деятельности и
их «инструментарий» (бизнес-авиация,
бизнес-банк, бизнес-психология, бизнес-проект, бизнес-игра, бизнес-карьера,
бизнес-встреча, бизнес-ланч,
бизнес-городок, бизнес-лицей, бизнес-блок, бизнес-документация,
бизнес-журнал, бизнес-блокнот, бизнес-карта, бизнес-папка, бизнес-версия,
бизнес-виза), и слова, называющие людей, вовлеченных в эти сферы (бизнес-агент, бизнес-адвокат, бизнес-администратор,
бизнес-вумен, бизнес-гид, бизнес-группа,
бизнес-делегация, бизнес-консультант, бизнес-партнер). Словарь
фиксирует даже курьезное, но симптоматичное в контексте всей группы
новообразование бизнес-дело. Примечательна
чрезвычайно актуализировавшаяся в 90-е гг. группа с первой частью нарко-: наркобарон, наркобизнесмен, наркогруппировка, наркоденьги, наркодилер, наркокартель, наркокурьер.
наркоманский, наркомафиози, наркопреступление,
наркопритон, наркорынок.
Очевидна принципиальная открытость группы и ее расширение в узусе. Материалы
неологических словарей убеждают, что естественным
полигоном лексических изменений являются разговорная речь и публицистика,
раскрепостившаяся с середины 80-х и приблизившаяся к разговорной речи. В этом
отношении показателен фрагмент словаря, заданный словом бомж, в разных неологических словарях
второй половины ХХ века фиксировавшимся как неологизм. Свободное использование
разных словообразовательных моделей убеждает в том, что слово перестало
восприниматься как аббревиатура и живет активной жизнью, свидетельствующей о
безусловной его значимости в лексиконе современной языковой личности. Ср.: бомжара, бомжатник, бомжата,
бомжатский, бомжевание, бомжеватый, бомжевать, бомжевидный, бомжевский, бомжовый, бомжеообразный, бомжиха, бомжовка, бомж-отель. Разнообразие словообразовательных
моделей, по которым образуются новые слова, представленные в словаре, открывает
богатейшие возможности для исследования словообразовательных потенций слова и
возможностей русского словообразования. Ср., например: безбензинье, безрежиссерье, балансодержатель, грузинизировать, голосовальщик, евангелизировать, жюрить, идиотизация, набоковед, набоковедение, нашист, новостийный, обменник, решатель
(‘тот, кто решает шахматные и шашечные задачи’) и мн. др. Во многих случаях семантически
значимый словообразовательный элемент является знаком нового осмысления
окружающей действительности. В высшей степени показательны слова с приставкой нео-, указывающей на возможности нового осмысления фрагментов
действительности: необуржуазия, неокоммунист, неонэпман, неосоветский, неославянофильство, неототалитаризм,
неоязычники и др.; неологизмы с приставкой не-, демонстрирующей новые аспекты
поляризации российского и постсоветского пространства: негражданин, негражданство, невъездной
(ср. невыездной
предшествующей эпохи), негрузины, неказахи, нелатыши, нелитовцы, нельготники, нероссияне, нечеченцы и др. Важным представляется и включение в
словарь некоторых актуальных для данного хронологического среза производных от
имен собственных (болдыревцы, горбомания, горбостройка, ельциноид, ельциномика и др.), активно используемых (или
использовавшихся в соответствующий временной период) в разных типах текстов. Их
включение в словарь не только фиксирует заметную часть лексикона, но и
представляет важный социокультурный материал,
ценность которого будет возрастать по мере естественного удаления словаря от
описываемого временного среза. В словообразовательных гнездах,
представленных в словаре, раскрывают свои грани лексические доминанты конца 90‑х.
Продолжают активно пополняться группы слов, занимающие заметное место во всех неологических словарях второй половины ХХ века (например,
более 50 новых слов с префиксоидом теле-).
Показательны, например, группы с начальными компонентами блиц-, байк-, гео-,
гипер-, около-,
псевдо- и мн. др. Широкий пласт
лексики, отмеченной в словарях под ред. Г.Н. Скляревской
пометой криминал., отражает значимость
в языковом сознании этих реалий рубежа веков. Сопоставление
одноименных участков словарей в различных словарях, фиксирующих лексические
инновации, позволяет осмыслить направления языковых изменений, отражающие
актуальные фрагменты картины мира современника. Универбация как активный способ образования слов в русском языке Л.В. Шалина Пензенский
государственный педагогический университет Язык
постоянно обогащается новыми лексическими единицами в разных сферах
человеческой жизни. Ускорение темпов жизни на рубеже ХХ–ХХI вв. привело в
действие один из внутренних законов языка – «закон речевой экономии» [1:126],
который находит свое выражение в активном использовании компрессивного
словообразования. Предлагаемое
исследование посвящено одному из наиболее продуктивных способов компрессивного словообразования – универбации. Как
известно, статус универбации не получил в
лингвистической литературе однозначного решения. Однако в задачи данного
доклада не входит анализ различных точек зрения на это языковое явление. Вслед
за Е.А. Земской, В.В. Лопатиным, Л.И. Осиповой под универбацией
нами понимается процесс преобразования устойчивого номинативного
синтаксического словосочетания в цельнооформленное однолексемное
наименование с адекватным значением. Только такое понимание универбации
оправдывает, по мнению Л.И. Осиповой, «смысл выделения ее из
совокупности словообразовательных процессов, всегда приводящих, в конечном
счете, к превращению в одно слово того или иного синтаксического комплекса»
[2:35]. Смысловая цельность номинативного синтаксического словосочетания
является необходимым условием его замены одним словом – универбом.
Здесь
рассматривается группа наименований-универбов,
образованных на базе атрибутивных словосочетаний по модели «имя прилагательное
+ имя существительное + суффикс», т.е. суффиксальные универбы.
При суффиксальном образовании в состав универба
входит компонент, выражающий дифференцированный признак, и суффикс, отражающий
в обобщенном виде идентифицирующий признак. Универбы
подобного рода (электронка, наружка, струйник) формально
мотивируются именами прилагательными, а семантически – словосочетаниями (электронная почта, наружная реклама, струйный
принтер). Иначе говоря, хотя значение вновь образованного слова-универба ориентируется в плане выражения на первую
часть мотивирующего словосочетания – основу прилагательного, в плане содержания
в него включается в скрытой форме и значение исключенного компонента –
существительного. «Синтаксическая конструкция, оформляющая мотивирующее
суждение-дефиницию, по мнению Е.С. Кубряковой, эксплицитно
передает всю содержащуюся в нем информацию и создаваемое наименование
мотивируется не столько мотивирующим словом, сколько семантикой всей
конструкции, частью которой оно является» [3:21]. Универбы являются единицами вторичной номинации,
суть которой заключается в назывании новым именем предмета, уже названного. По
мнению Н.М. Шанского, единицы вторичной
номинации «возможны, но не обязательны, хотя всегда в своем появлении
обусловлены; они появляются в языке потому, что возникает необходимость дать
свежее, новое наименование тому, что свое обозначение в языке уже получило»
[4:65]. Поэтому они имеют не чисто номинативный, а номинативно-стилистический
характер, и их новизна менее заметна, чем у неологизмов первичной номинации. От атрибутивных словосочетаний
образуются универбы с помощью суффиксов –к/а/, –ушк/а/, –ашк/а/, –эшк/а/, –анк/а/, –ниц/а/, –ик, –ач. Самой
продуктивной в современном русском языке является модель с суффиксом –к/а/: лазерка
(лазерный диск), минималка (минимальная
зарплата), безналичка (безналичные деньги) и др. Первыми образованиями
по этой модели, по мнению В.В. Лопатина, считаются универбы
от имен собственных: Мариинка,
Александринка,
появившиеся в 40-х годах ХIХ
в. [5:47]. Позднее отмечено функционирование универбов
в городской разговорной речи, которые упоминает В.А. Гиляровский в очерках
«Москва и москвичи»: толкучка (толкучий рынок), обжорка
(обжорный ряд), меблирашка
(меблированная комната). В
толковые словари дореволюционной эпохи подобные новообразования не включались
из-за стилистической маркированности элемента данной
словообразовательной модели – суффикса –к/а/: «этот
суффикс знаменует легкое отношение, бесцеремонность, пренебрежение» [6:56]. Только в «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова
(1940 г.) были включены универбы с пометой
«разговорное», «просторечное»: казенка (казенная винная лавка), ночлежка
(ночлежный дом), кредитка (кредитный билет). В
настоящее время в связи с «раскрепощенностью»
русского языка употребление универбов, образованных
по модели на –к/а/, приобрело массовый характер.
Авторы «Грамматики-80» отмечают, что этот «тип проявляет высокую продуктивность
в разговорной и профессиональной речи, являясь основным средством образования
однословных наименований предметов и явлений, которые в официальной речи
обозначаются словосочетаниями с прилагательным» [7:83]. Возникнув
в сфере разговорной речи, которая «постоянно стремится «вытолкнуть» из потока
речи сочетания слов и заменить их единым словом» [8:408], слова-универбы
на –к/а/ до настоящего времени сохраняют в
основном ту же сферу употребления. Лингвисты, занимающиеся исследованием
данного пласта лексики русского языка, отмечают этот факт и объясняют это
следующими причинами. Во-первых, свертывание синтаксического словосочетания в
однословную лексическую единицу связано с законом речевой экономии.
Эволюционируя вместе с обществом, отражая все происходящие в нем события, язык
стремится к более кратким формам их выражения. Преимущество универбов
над эквивалентными им по значению атрибутивными словосочетаниями состоит в том,
что они кратки и удобны в общении. Во-вторых, возникновение и использование универбов связано с необходимостью дать
свежее, новое наименование тому, что свое обозначение уже имеет. Но, поскольку универбы называют по-другому уже названное, они служат и
определенной стилистической цели: синтаксическое словосочетание нейтрально, а
его семантическому синониму-универбу
характерны экспрессивность, оценочность. Это качество
и позволяет использовать их интенсивно не только в разговорной речи, но и в
СМИ. Об этом свидетельствуют следующие данные. Только в двух номерах газеты
«Аргументы и факты» за 2006 г. (№№ 4-5) нами зафиксировано 28 универбов: автогражданка,
коммуналка, высотка, однушка, маршрутка и др. Анализ
материала позволяет сделать вывод о том, что подобные универбы
широко используются в различных жанрах периодической печати, в официальной
речи, что подтверждает, по мнению Е.А. Земской, «перемещение явлений
периферийных, маргинальных в центр системы» [9:65]. Так, слово «оборонка»
(оборонная промышленность), еще совсем недавно функционировавшее только в
разговорной речи, в настоящее время употребляется и в официальной речи. Оно
звучит даже из уст самого министра обороны России С. Иванова: Слухи о том,
что оборонка, так сказать, в плохом состоянии, не совсем соответствуют
действительности. (АиФ. № 4. 2006). Универбы, созданные по
модели на –к/а/, многочисленны и тематически
разнообразны. Так, лингвист Т.Ю. Редькина анализирует в работе более 500 «универбатов-неологизмов» (термин автора) и делит их на две
большие группы: 1) группа универбатов предметной
семантики (выделяя в них 7 тематических подгрупп) и 2) группа универбатов событийной семантики. Автор приходит к выводу,
что большинство универбатов относится к группе
предметной семантики (408 единиц) [10]. В принципе вряд ли возможно тематизировать все наименования-универбы.
Как, собственно, неограниченно обозначение предметов и явлений окружающего нас
мира словосочетаниями с прилагательными в качестве мотивата,
так велико и число образованных от них однословных универбов. Менее
распространенными являются универбы, образованные с
помощью суффикса –ик. По данной модели образуются две группы универбов: 1) одушевленные существительные, обозначающие
деятелей мужского рода: бюджетник, общественнопалатник,
налоговик и др.; 2) неодушевленные существительные с разным предметным
значением: струйник, мобильник
и др. С остальными суффиксами (–ушк/а/, –ашк/а/, –ниц/а/, –ач) число универбов
совсем незначительно. Судьба
вновь образующихся существительных-универбов
неодинакова. Некоторые из них быстро нейтрализуются, несмотря на их сравнительно недавнее возникновение, и становятся
практически единственными обозначениями предметов и явлений, например: автогражданка, силовик, микроволновка.
Возможность вхождения подобных слов в литературный язык довольно высока. Другие
существуют параллельно с мотивирующими их атрибутивными словосочетаниями и
используются в основном в разговорной речи: электронка,
платежка, альтернативка и пр. Со временем при
частом употреблении данные универбы могут стать
основными, а потому и нейтральными обозначениями предметов или явлений.
Отдельные универбы вряд ли вообще могут претендовать
на статус литературного слова, например, в силу их неблагозвучия (ср. рогатка
– крупный рогатый скот) или в силу каких-либо других причин. Литература
Компрессивное словообразование, суффиксальная универбация, универб, устойчивое синтаксическое словосочетание, словообразовательная модель
The article is devoted to one of the most productive ways of compressive word-formation – suffix univerbation. It contains the definition of univerbation, ways of transformation of syntactical word-combinations into univerbs – single words, and also their models. Besides, the article includes the analysis of their fixation in the series «New in Russian Lexicology»1989, 1991 and 1992, and also their usage in the periodical press.